Гражданская философия-2
Инок59
В истории нет хаоса, поверь,
Выдумывать не надо оправданий.
Кто бьет о стену лоб, минуя дверь,
Пожнёт чреду страданий и потерь,
Плохой советчик *эго* в созидании.
Не совершенен социум людей,
И от того бушующие страсти.
Мы сквозь горнило дьявольских идей,
Бредём среди кумиров и вождей,
И ловим ускользающее *счастье*.
Кто раб в душе:- тому свобода смерть,
И не подправить *подлую породу*.
Лишь опыт через время круговерть,
Может печать безумия стереть,
Чтобы вернуть достоинство народу.
Мы столько лет лелеяли свой страх,
Что наши души стали гнить от боли.
Без покаяния, молитва на устах
Рождает лишь невежество в сердцах
И фанатичную покорность доле.
* * *
В конце тоннеля снова виден свет,
Я верю, пробил час для возрождения.
Святая Русь оправится от бед,
И славой предков из забвенья лет,
Взрастит СВОБОДНОЕ младое поколение.
ЛЮБОВЬ к Отчизне, СОВЕСТЬ, ВЕРА, ЧЕСТЬ,
Воссоздадут духовную основу.
Отринув равнодушие и лесть,
Забудем алчность, зависть, злобу, спесь,
И лишь тогда:- НАРОДОМ станем снова.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
